Меня совершенно ошеломил столь неожиданный поворот дела. Появилось ощущение, что ситуация начинает выходить из-под контроля.

Мари, деловито напевая себе под нос, поспешила в гостиную, где на серебряном подносе создала композицию из графина с красным вином и двух бокалов, а затем понесла все в освещенные свечами и усыпанные лепестками роз спальные покои своего усопшего супруга. Утратив способность ясно мыслить, я поплелась за ней с вазочкой конфет, которые Мари также припасла для влюбленной пары. На полдороге мы остановились – снизу донесся гулкий стук дверного молоточка. Мари считала удары.

– Семь, – прошептала она. – Это она! Скорее! Беги и впусти ее! И сразу же проводи наверх.

Поставив вазочку с конфетами на пол, я лихорадочно помчалась вниз и с бешено бьющимся сердцем распахнула входную дверь. Кто-то в темном плаще с капюшоном и со скрытым под вуалью лицом проскользнул мимо меня в вестибюль. В ноздри мне пахнуло духами с легким ароматом розы. Быстро закрыв дверь, я повернулась к закутанной гостье.

О господи! Как же там полагается приветствовать королеву?

– Добрый вечер, – брякнула я наугад, но через секунду вспомнила сериал «Тюдоры» и присела в импровизированном, но очень глубоком реверансе, на всякий случай прибавив: – Ваше величество.

Королева откинула капюшон и вуаль, и моему взгляду открылись очаровательное узкое лицо и темные локоны. Я знала, что Анне Австрийской – так звали ее в честь матери – всего двадцать четыре года, и все же она показалась мне еще более юной. И она действительно была потрясающе красива.

– А ты, должно быть, Анна, – сказала она мягким голосом, – моя тезка. Мари о тебе рассказывала.

В уголках ее губ проскользнула улыбка, делавшая ее еще милее. Но в то же время она выглядела какой-то неуверенной и испуганной. Я подозревала, что она расплачивалась за это свидание мучительными угрызениями совести и просто умирала от страха. Я очень хорошо понимала ее чувства. За настоящую любовь ничего отдать не жалко. Сама пошла бы на любой риск, лишь бы быть рядом с Себастьяно. К королеве я испытывала глубокую симпатию, как-то разом приняла ее в свое сердце.

– Да, я Анна. Вам лучше сразу пройти со мной наверх. Не угодно ли вам последовать за мной?

Я с трудом выбралась из реверанса, с треском порвав при этом в одном месте подол. Королева тактично сделала вид, что ничего не заметила. Грациозной походкой она поднялась за мной по лестнице, обеими руками придерживая тяжелый плащ. Сметая по пути лепестки роз, она не обращала никакого внимания на это романтическое убранство. От волнения в лице ее не было ни кровинки. Мне очень хотелось сказать ей что-нибудь успокаивающее, типа: «Все будет хорошо», но, вероятно, это прозвучало бы слишком фамильярно, так что я решила промолчать.

– Сюда, по коридору, ваше высочество.

«Ваше высочество» звучало чуть ли не круче, чем «ваше величество». Я казалась себе прямо-таки настоящей придворной дамой. Предусмотрительной, молчаливой, опытной. Я полетела по коридору – и, конечно, тут же споткнулась о вазочку с конфетами, которую перед этим здесь оставила. Королева опять с мягкой тактичностью пропустила мою неуклюжесть, в то время как я скакала на одной ноге, отколупывая от подошвы раздавленное пралине с миндальной начинкой.

Мари стояла в распахнутых дверях спальных покоев, ожидая нас.

Королева вздохнула с облегчением.

– Моя верная подруга! Мне так тепло на сердце оттого, что я вижу тебя!

Она поспешила к Мари и заключила ее в объятия, как сестру, а Мари сердечно обняла ее в ответ. Казалось, будто они действительно знали друг друга много лет, хотя эта дружба, как мне было доподлинно известно, состояла только из искусственно созданного общего воспоминания.

По всему дому снова эхом раздался стук – и снова семь раз.

– Он пришел, – выдохнула королева. Ее еще недавно бледное лицо раскраснелось, точеные руки дрожали.

– Сейчас, я быстро открою, – предложила я.

А королева за это время могла бы позволить себе глоточек вина, чтобы справиться с волнением. Или обсудить с Мари необходимые меры предосторожности. Что касается маскировки, я все еще испытывала потрясение от решения Мари подставить Себастьяно с помощью носового платка. Нужно было этому как-то помешать. Если даже тень сомнения омрачит преданность Себастьяно, он очень легко может лишиться расположения кардинала. Или, что еще хуже, тут же станет врагом государства номер один.

Лучше всего попытаться сделать так, чтобы платок вовремя исчез, даже если я перечеркну этим все планы Мари. И все же у меня оставалось нехорошее ощущение, словно я иду по очень тонкому льду.

Я осторожно открыла большую входную дверь. Еще одна закутанная фигура, только значительно крупнее королевы, протиснулась мимо меня в дом. Снова был откинут капюшон, на этот раз рукой мужчины, и я увидела лицо, из-за которого большинство голливудских звезд мужского пола позавидовали бы этому человеку жгучей завистью. Он немножко походил на Эштона Катчера.

– Привет, – сказала я. Получилось довольно писклявое «приветствую вас». В конце концов, я же не каждый день встречаю герцога, да еще такого, который выглядит как кинозвезда, и к тому же тайного возлюбленного самой настоящей королевы.

Он дружелюбно улыбнулся мне.

– Мадам уже здесь?

– Только что пришла. Идите за мной, я приведу вас к ней.

На лестнице он меня обогнал, очевидно сгорая от нетерпения. Огромными шагами он преодолел последние ступеньки, ведущие в галерею, так быстро, что я еле поспевала за ним. Его голос раздался наверху.

– Любимая! Наконец-то!

– Джордж, mon amour! – задыхаясь от волнения, ответила королева. Затем дверь захлопнули.

Итак, герцога зовут Джордж. Как и в романе «Три мушкетера».

В коридоре я встретила Мари. Глаза ее блестели в сиянии свечей.

– Ну, вот влюбленные и вместе! – прошептала она и, склонив голову, прислушалась. – Теперь нам нужно на какое-то время исчезнуть, предоставив этих двоих их судьбе, – она с улыбкой погладила меня по голове. – Спасибо за помощь!

Затем тихими шагами она удалилась в собственные покои. В отсутствие других занятий – и так как время было позднее – я тоже отправилась в свою комнату и легла на постель. Немного отдыха мне не повредит, тем более что прошлой ночью я спала совсем мало. Но о настоящем расслаблении говорить не приходилось, для этого я была слишком взволнована. К тому же в комнату сквозь стену проникали любые звуки. Или королева с герцогом по соседству слишком шумели. Я слышала все: как скрипела кровать, как стонал герцог и в блаженстве страстно вздыхала королева – дело шло своим чередом. Я уже собралась было уйти из комнаты, но, к моему облегчению, вскоре все закончилось. После этого они стали разговаривать, и слова их я тоже прекрасно слышала. В недоумении я встала и пошла вдоль стены. В нескольких шагах от изголовья моей кровати разговор слышался особенно четко. Они говорили о подарке, который королева принесла для Джорджа. Я осторожно вела кончиками пальцев по стене, пока не нащупала под шелковыми обоями узенькую щель. Теперь стала ясна причина такой отличной слышимости – здесь находилась дверь между комнатами. Ее было не видно, так как она полностью скрывалась под обоями, расписанными восточным узором. Чтобы ничто не указывало на дверь, сняли даже ручку. Все это время комната по соседству пустовала, поэтому я ничего и не заметила.